Чувствую себя рисунком, отпечатанным на диске стробоскопа.

Корина в очередной раз оттолкнулась ногами от речного дна, чтобы заглотнуть немного воздуха. До берега было недалеко, но и сил оставалось не слишком много. До сих пор Корина держалась на воде одной лишь силой воли. Она могла бы сдаться, ей хотелось сдаться – но звёзды звали её… Такая странная мысль на краю сознания, совершенно глупая мысль о том, что волшебницу кто-то может ждать. Странная мысль – но придаёт сил.

Ноги вновь коснулись речного дна, но в этот раз волшебница не ушла под воду с головой. Теперь она могла стоять в реке, не боясь захлебнуться. Корина сделала пару осторожных шагов, дождалась, пока улягутся волны, и прошла вперёд ещё немного.

Повторяя так раз за разом, Корина понемногу приближалась к берегу. С каждым шагом идти становилось легче, хоть тело и наливалось тяжестью. Но эта тяжесть была приятной, потому что так Корина чувствовала, что ещё жива и не успела отойти в царство теней.

Река вскоре осталась позади. Корина легла на холодный песок, перевернулась на спину и закрыла глаза. Она вновь падала в забытье. «Призраки» не спешили оставлять свою жертву. Они вновь обступили…

***

Я возвращаюсь к началу

«Это водоворот», – подумала Корина. Она двигалась по кругу снова и снова, как будто в каком-то кошмарном фильме. По кругу, как если бы её отпечатали на диске стробоскопа. Как если бы конец плёнки в кинопроекторе был склеен с началом, а волшебница крутилась в ней без возможности покинуть кадр.

Будучи запертой в этой кошмарной петле, волшебница едва могла думать.

Тело сковало с такой силой, что Корина едва могла двинуться. Давило на глаза, на грудь… на пальцы. Застрять в этой воронке было хуже, чем испытать сонный паралич.

Так получилось, что по пути домой Корина застряла где-то между сном и реальностью.

Корина лишь чудом сохраняла способность мыслить. Мысли были простыми, тягучими, постоянно наслаивались одна на другую. Не успевая обдумать первую, Корину переносило ко второй, к следующей… Всё быстрее. Или нет? Никак не разобрать – всё смешалось.

Но тут что-то сдвинулось…

Кадр замер на миг – и пошатнулся. Исчез водоворот. Растаяла тёмная глубина. Корина выбралась, хоть и не поняла как.

До берега оставалось совсем немного.

***

Кто-то тронул плечо волшебницы, и она резко открыла глаза: рядом сидела девушка, темноволосая, темноглазая, с приятным лицом, чем-то похожая на лисицу. Она, похоже, беспокоилась…

– Как вы? – спросила «лисица».

– Я в порядке, – ответила Корина, – только промокла до нитки.

«Лисица» потупила взгляд.

– Я боялась, что вы умерли. Хотела проверить.

– Я сама сомневаюсь в том, что жива.

Корина едва подавила смешок. Затем приподнялась и обняла себя за колени.

– Встаньте, холодно же. Вы можете встать?

– Могу.

Корина поднялась, отряхнула песок… Дежавю – дня три назад её так же встречали на совсем другом берегу. Волшебница огляделась: вдалеке виднелись знакомые очертания и плавные линии – такие типичные для круглых домов Голубой страны, родной страны Корины.

– Вы такая высокая… Но по лицу не могу понять, откуда вы.

Волшебница скосила взгляд. Хотя Корина сутулилась, «лисица» едва ли доставала до её плеча.

– Я местная. Только слишком давно не была здесь. И идти мне некуда – задумчиво произнесла Корина. – Но я здесь ненадолго. День. Может, два.

–Хотите, отведу вас к себе?

– Хочу. Тебя как зовут?

– Тиса. Тиса Севада.

– Корина Новин. Можешь звать просто – Новин.

***

Корина шла уже час, а может всего минут десять – она уже давно не чувствовала время как раньше. Тиса вела её в деревню. Корина до конца не понимала, снится ей всё это или нет – уж слишком трудно было поверить, что кошмар позади. Но сомневаться не приходилось, все ощущения были реальными – даже линии на ладонях были чёткими. Она действительно сбежала из Подземной страны и вернулась домой – на поверхность.

Её встречало серое небо, такое унылое, но такое родное. Могла ли полгода назад прийти Корине мысль, что она будет скучать по чему-то настолько скучному? Вряд ли. Но вот она здесь, и рада этому. Дорогу она даже не запоминала – ноги, будто, сами вели её в нужном направлении.

Как там говорится, «Если хочешь иметь всё, будь готов потерять ещё больше»? Она не хотела иметь всё – лишь сохранить то, что осталось.

– А осталось не так много, – вслух произнесла она, не заметив этого.

– Да, это так. Мы уже недалеко, – ответила Тиса.

Вот показались верхушки деревьев. Сейчас должны были показаться кустарники, вытоптанная тропинка – Корина и сама удивлялась, что помнит всё это, хотя тогда ей было едва ли больше пяти. Однако её никак не покидало чувство какой-то искусственности, неестественности.

– Не узнаю это место. Где мы?

– Деревня Дарум.

– Всё так поменялось…

Остаток пути они уже не общались – сил у Корины уже не осталось, и их едва ли хватало на то, чтобы просто идти. А пару раз она вообще чуть не потеряла сознание по дороге. Когда они, наконец, добрались до дома Тисы, Корина уже ничего не замечала, не обращала внимания даже на то, куда её ведут. Когда Корину отвели в спальню, она просто разделась, легла на кровать и сразу же провалилась в сон.

***

Ненависть к себе – словно опий. Она очаровывает и пленяет, калечит разум и выжигает душу, чтобы оставить от тебя пустую оболочку. От неё нельзя укрыться, её нельзя прогнать, нельзя подавить, она всегда одержит верх. Остаётся только бежать, гнать прочь от себя скопившийся в душе холод, не давать ему вновь тебя схватить и утянуть на самое дно, не давать себе ни малейшего повода для ненависти.

Корина закашляла: она выдохлась, на бег уже не осталось сил. Лес закончился, но ближе к дому она будто бы и не стала. Дом… А есть ли он? А был ли он? Не важно – она миновала лес, а значит, стала ближе к выходу из этого кошмарного тусклого мира. Теперь её окружала снежная равнина – огромное белое полотно без намёка на след или неровность. Ориентиров никаких – лишь гора где-то вдалеке. Пан или пропал – хочет того Корина или нет, она должна до неё добраться, пока ещё не очень поздно.

«Оторвалась… или нет?» – мелькнуло в мыслях Корины, когда она, наконец, достигла подножья. Она уже чувствовала, как в сердце понемногу собирается холод. Значит, зверь уже неподалёку. Волшебница не помнила, когда и откуда взялась эта тварь. Всё, что Корина знала, так это то, что она ненавидит себя тем сильнее, чем тварь ближе, и то, что именно из-за твари так холодно и идёт снег.

Корина помотала головой – присмотрелась, нет ли где пути попроще? Увы… даже ногу поставить некуда: земли почти нет и повсюду одни лишь холодные и скользкие камни. Уклон слишком сильный, но делать нечего – только лезть наверх и надеяться, что существо не погонится за ней, и что она не сорвётся.

Подъём не давался легко, и очень скоро Корина в кровь изрезала ладони. В то же время, она почувствовала, что холод в сердце ослабел. Гора оказалась твари не по зубам: она сильно отставала, хотя и продолжала карабкаться вслед за волшебницей.

Но отступать зверь не думал и вовсе. Он пользовался каждым встреченным плато, сокращал разрыв, как только мог. Едва ли Корина могла назвать это выносимым: ноги заплетаются, и дышать тяжело, в лицо впивается знойкий снег – а она всё так же тянется к вершине горы, едва спасаясь от холода в сердце, поднимается всё выше и выше, не останавливалась ни на миг.

Чтобы забыть о боли в ладонях, Корина решила вспомнить что-то хорошее. Она вспомнила, как впервые потрогала снег: поднялась на драконе в небо и коснулась огромного облака. Незабываемые ощущения! Могли ли её родители представить, могла ли представить мачеха, что однажды Корина-лентяйка вознесётся так высоко? Вряд ли. Но, тем не менее, это случилось – она дотронулась до неба. И вот теперь она вновь покоряла его: без магии, без сил, и даже не по своей воле. Страх гнал её – страх перед зверем, страх перед ненавистью.

Вершина становилась всё ближе. Корине казалось, что она поднимается уже целую вечность. Волшебнице оставалось совсем немного. Она уже не смотрела наверх. Она почти забыла о боли в руках. Она давно пересекла границу облаков, хотя и не знала об этом. Вот Корина нащупала плоский уступ и, поднапрягшись, выползла на равнину. Что же, очередное плато? Нет. На этот раз точно нет – она на вершине. Она добралась. Корина огляделась: рядом, чуть погрузившись в перламутровое «море», стоял корабль.

Снялся с якоря. Опоздала…

Волшебница обессиленно рухнула. Надежды больше нет. Холод скоро вернётся, скопится в сердце, взорвётся – и волшебница вновь утонет в ненависти. Зверь неслышно приблизится к ней, примет на клык (или что там у него), а она даже не почувствует боли – настолько будет сильна эта ненависть…

Но холод не возвращался. Чуть отдышавшись, Корина подняла глаза и увидела, что корабль всё ещё стоит. Он ждёт её, именно её. Из последних сил Корина поднялась на ноги, дохромала до корабля и забралась на борт. Судно неслышно качнулось и рассекло серебристо-розовую пелену. Приближался рассвет – время пробуждения.

***

Сон развеялся, словно туман от лучей утреннего солнца. Корина удивлённо посмотрела на руки – царапин на них не было.

– Как вы? – спросила Тиса.

Вопрос был простым, неожиданным, даже глупым, но таким понятным и обыденным. Тьма рассеялась. Наконец-то волшебница могла мыслить трезво. Корине представилось, будто к ней в голову вошёл человек с масляной лампой. Тьма не могла дотронуться до человека – свет был слишком ярким и слишком тёплым. Человек шёл прямо к ней и готовился протянуть руку…

– Лучше, – просто ответила волшебница. – Разве могло быть иначе?

Потом протёрла глаза и осмотрелась. Потолок показался ей знакомым: вот тёмные пятна, которые она оставила, когда игралась с чернильным камнем. Примерно такие же она оставила в детстве, когда игралась с чернильным камнем. Ох, и попало же ей за это…

Корина взяла со стола лиловый флакон и покрутила его в руках. А вообще, мог ли дом Тисы быть прежним домом Корины? Ведь такое и правда возможно. Кровать, такая большая и просторная, самой Корине подходила идеально и почти наверняка могла бы подойти матери.

– Вы давно здесь живёте?

Тиса смутилась.

– Н-нет… До меня тут жила семья фермеров, до них ещё одна, а ещё раньше – травница, с мужем и дочкой. Печальная история.

– Печальная? Почему?

– Дочь пропала, мать умерла от горя, отец утопился… Что с вами?

– Ничего…

Корина поёжилась, затем поставила флакон на место, посмотрела на Тису и тихо произнесла:

– Тиса… Это мой дом. Я и есть та пропавшая дочка травницы.

Корина показала пальцем на пятна.

– Это я их оставила – мне было четыре. А кровать мамина – заметила, какая огромная?

– Ваша мать ведьма?

– В некотором роде. Она была особенной травницей, настоящим мастером…

– Мне очень жаль…

– Не нужно извиняться, Тиса – ты не виновата. Это было давно.

Та покачала головой.

– Я о другом.

Тиса потупила взор.

– Мне казалось, вы заметили. Ваш сад… идёмте, я покажу.

Они вышли во двор. На миг волшебница впала в ступор. Сначала Корина решила, что ей просто мерещится, но увиденное мало походило на горячечный бред – оно, несомненно, было реальностью. Деревья, небо, вся страна – всё изменилось. Зелень обратилась в золото, а там, где золота не было, виднелись такие знакомые синие листья. Лишь местами проглядывался маленький и скромный мох, а иногда – редкая тундровая трава.

А вот дом ничуть не изменился – всё такой же высокий, как прежде: круглый с голубой крышей. Только раньше рядом был сад с кустами роз, облепихи, другими растениями, из которых Гона делала лекарства. Особенно Корине нравились розы. И теперь их больше нет. От сада не осталось ничего.

– Кто? Кто это сделал? – с горечью спросила Корина.

– Мы. Все мы. Садов больше нет – ваш был последним.

«Последним», – звучит как какая-то насмешка», – подумала Корина – «Не успела совсем немного», – будто я могла успеть. Могла ли?»

– Таково указание колдуньи Бастинды, – нерешительно продолжила Тиса. – У нас не было выхода, они бы всё равно не выжили. Света было слишком мало.

– Слишком мало?

– С тех пор, как страну окружила Бесконечная стена, здесь вечно пасмурно, вечно холодно. Ни света, ни тепла.

«Бесконечная стена», – мысленно повторила Корина. Это хорошо объясняло, откуда появилась Бастинда – она пришла вместе со стеной. Тиса сказала «такого указание», значит, Бастинда теперь правит Голубой страной. Её наверняка назначили, сама бы она страну себе не подчинила – будучи призраком, она даже деревню себе не подчинила. Может ли она что-то знать о самой стене? Стоит проверить.

– Я хочу её видеть. Ты знаешь, где она живёт? – спросила Корина.

– Нет. Но один из призраков, обитающих в лесу, знает – такие ходят слухи. Мятежная душа, которая не только не подчинилась колдунье, но и нашла подобных себе. Она верит, что однажды сюда придёт волшебница, которая освободит нас.

– Верит? Интересно… Отведёшь меня к ней?

Тиса вздрогнула.

– Ты боишься? Не бойся, просто отведи меня к ней, – мягко произнесла Корина. – Со мной тебе ничего грозит. Я ведь волшебница.

Тиса побледнела, она была напугана – это очевидно. Корина заметила это и поспешила успокоить.

– Со мной тебе ничего не грозит, не бойся. Я буду защищать тебя.

Тиса всё ещё сильно нервничала, поэтому Корина взяла её за руку и вновь повторила:

– Я волшебница. Не бойся.

Кажется, только сейчас до Тисы дошёл смысл сказанных Кориной слов. Она удивлённо выдохнула:

– Волшебница…

– Самая настоящая.

Наконец, Тиса успокоилась.

– Я покажу дорогу к призракам и вернусь. Дальше не пойду – страшно.

– Я согласна.

***

Корина мнётся на пороге, не решаясь войти, но всё-таки открывает дверь. Вот она и дома, наконец-то. Разувшись, волшебница проходит в светлую комнату с бежевыми обоями. Всегда ли они были такими? «Какая разница», – думает она. И замечает длинноволосую высокую женщину, которая, скрестив руки, смотрит в окно. Будто ждёт кого-то. Мама…

– Привет, мам…

Та оборачивается.

– Зайчонок? Ты вернулась... – лицо Гоны светится радостью, но вот улыбка неожиданно гаснет, и женщина вдруг спрашивает:

– Что с твоими руками?

Корина смущённо отводит взгляд.

– По горам карабкалась. Очень торопилась, не уследила.

– Ну как же так? – сокрушается женщина, – Жди, сейчас таз принесу.

Корина садится на скамейку спиной к столу, чтобы не капать на него кровью, и неожиданно замечает, что скамейка-то длинная. Гона всегда хотела много детей, но завести их никак не получалось. Корина родилась слишком поздно, и стала единственным ребёнком – самым долгожданным. Затем она замечает, что в стоящей рядом корзине лежат пучки трав, и вспоминает, что когда-то могла стать травницей, как мама. Но этого не случилось.

Вскоре Гона возвращается. Подставив таз, она промывает водой из кувшина руки волшебницы. Затем, женщина берёт со стола ткань и пузырёк с тёмной жидкостью, плещущейся внутри. «Облепиховое масло», – догадывается Корина. Женщина тонкой струёй выливает раствор на раны и, стараясь не затягивать слишком сильно, оборачивает порезы тканью.

– Не больно? – обеспокоенно спрашивает она.

Корина качает головой.

– Ну и хорошо, – отвечает Гона, целует дочь, а затем нежно её обнимает.

И тут Корина вдруг задумывается – а почему из всех мест она оказалась именно в доме детства?

***

Корина потёрла глаза. Ну вот… Теперь кроме кошмаров её мучают и дневные видения. Из-за этого она почти потеряла нить разговора. О чём же она говорила с Тисой? Да, точно…

Из рассказа Тисы выходило, что спасти их сможет только Корина – другие волшебницы вряд ли знают о том, как разрушить стену. Вряд ли они вообще знают, что это за стена. За то время, пока волшебницы не было, страну обнесли Бесконечной стеной, которую не пробить, через которую не перелезть. Чем сильнее стараешься, тем крепче она становится. Чем выше лезешь, тем выше и её граница. Жить за ней – это как жить в пустом, давно высохшем колодце.

– Как всё произошло? Как это случилось? – спросила волшебница.

– Я не знаю, – ответила Тиса. – Просто однажды проснулись и увидели, что небо затянуто облаками. «Подумаешь, хмурится. Ну, туман». Не все ещё знали, что страну окружило стеной и теперь повсюду гуляют призраки.

– А когда узнали?

– Были в ужасе. Мы не знали, что делать. Мы могли продержаться какое-то время, но вскоре припасы кончились бы. А потом появилась она – девушка на ужасающей колеснице. Она называла себя Принцессой тьмы. Именно она привезла синие растения и приставила Бастинду.

Ланга…

– Знаю эту девушку. Не самое приятное знакомство.

– Вот, – Тиса вздохнула. – Не знаю, что она сделала, но она как-то оживила её.

– Оживила? Но я видела призрак Бастинды однажды. Очень давно. Разве она не живая?

– Теперь она уже не призрак. Бастинда пригрозила, что сожжёт нас заживо и пустит на удобрения, если мы откажемся сажать синие растения вместо обычных.

– Сожжёт… То есть сожжёт магией? Колдовским огнём?

– Да.

Корина задумалась. Похоже, в том, как облечь призрака в плоть, Пакир продвинулся дальше Корины. Кроме того, что он вернул Бастинду к жизни и облёк её в плоть, он также даровал ей магию. Плохо… но не слишком – просто стало немного сложнее. У Бастинды был колдовской всевидящий глаз, но чтобы что-то отыскать, нужно знать, что ищешь. Бастинда не сможет обнаружить Корину, если ещё не знает о её возвращении. А значит, её удастся застать врасплох.

Корина огляделась. Тиса вела её в самую глубь леса. Волшебница едва знала эту дорогу, она не так часто бывала здесь. Хотя, тропу до болота она запомнила на всю жизнь, пускай была там лишь однажды.

– Она должна быть где-то здесь, – неуверенно произнесла Тиса и остановилась. – Мне так говорили, я уверена, что не ошиблась.

Корина промолчала. Здесь могли обитать существа похуже диких зверей, нужно было осмотреться. Неожиданно что-то привлекло её внимание. Свет. Где-то вдалеке, за деревьями, показался свет. И он становился ярче. Хотя Корина не ощущала угрозы, навстречу свету она идти не спешила. Если что-то случится, на открытой местности, на поляне как сейчас, ей будет проще отбиться.

– Встань мне за спину. Если что-то случится – скажи, – обратилась к Тисе Корина. Та кивнула в ответ.

Тем временем, фигура приближалась. В её очертаниях Корина узнавала человека с масляной лампой. Фигура была высокой, с длинными вьющимися волосами. Тьма расступилась, открыв лицо фонарщика…

Фонарщиком оказалась сама Корина.

–Хени… – одними губами произнесла волшебница.

Вокруг была тьма, но Корина больше не ощущала её тяжести. Волшебница вдруг ощутила, что существует прямо здесь и сейчас, а не рассеяна как прежде. Сознание Корины окончательно прояснилось, у тьмы больше не было власти над ней.

Воды расступились, теперь мне ясно виден путь по дну реки.

– Здравствуй. Я скучала по тебе. Ужасно скучала, – сдавленно пробормотала Хени.

– Я тоже, – ответила Корина

Хени приблизилась и мягко обняла волшебницу.

– Вы так похожи… – удивилась Тиса.

– Потому, что мы – один человек. Вернее, были когда-то.

Неясно, долго ли они так стояли, обнявшись, но Тиса уже начинала нервничать

– Я обещала отвести… – произнесла она дрожащим голосом.

– Да, можешь идти домой, – ответила Хени. – Тебя никто не тронет, я обещаю.

Но до конца было ещё далеко. До того берега ещё предстояло дойти.

И вот они остались наедине. Как долго они не видели друг друга? Несколько месяцев? Корина взглянула на Хени, так будто видела её впервые, посмотрела ей в лицо. Точная копия, отражение… или оригинал? Волшебница склонялась к последнему, потому что, глядя на Хени, она чувствовала себя отражением в кривом зеркале. Это возмущало, это причиняло боль.

Наконец, Хени прервала затянувшееся молчание:

– Ты всё-таки выжила. Я знала, ты выберешься.

– Нет, Хени. Я не выжила.

– Не… выжила?

– Всё, чего я желала так сильно – ушло. Я больше не чувствую себя прежней. Не чувствую себя целой. Да я и вовсе не целая – от моей души осталось так мало, что я едва себя помню. Я умерла. Очень давно.

– Ты ошибаешься, умерла только я.

– Я фигурально…

– Но ты ошибаешься, – Хени погладила Корину по голове. – Я всё ещё помню тебя. Я существую – такая, какая есть – благодаря тебе. Помню, потому что я не могла появиться из того, чем ты не обладала.

– Но это лишь предположение, разве нет?

– Просто поверь мне.

Хени посмотрела на Корину, провела пальцем по её лицу.

– Ты стала живее. Не слишком сильно, но заметно.

Корина посмотрела на небо, огляделась.

– Уже ночь, да? – спросила Корина. – Просто я не вижу разницы – слишком темно.

– Да, ночь.

– Я спала почти весь день… И хочется ещё.

Затем волшебница легла на землю и свернулась в позу эмбриона. Сухая трава приятно покалывала кожу, но для полного спокойствия всё ещё чего-то не доставало.

– Рин, я вспомнила концовку. Хочешь послушать сказку на ночь?

– Хочу.

… а она всё продолжала рыдать, прижимая к себе безжизненное тело сестры, так похожее на её собственное. Лорелай, милая Лорелай, ушедшая так рано. Гретхен не могла прекратить свой плач. Как волшебница, Гретхен понимала, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, но почему ценой за спасение стольких жизней стала жизнь её собственной сестры? Это казалось… несправедливым?

Пожалуй, да – это было несправедливо. Тем не менее, смерть Лорелай напрасной не стала, и теперь Гретхен ясно видела свой дальнейший путь. Её путь – путь волшебницы, её предназначение – бороться с несправедливостью, страданиями и давать надежду. Её путешествие скоро начнётся. Да, скоро, но не сейчас – сейчас ей нужно отгоревать.

– Что думаешь? – спросила Хени.

– Я думаю, это хороший конец. Но почему такой грустный? В конце концов, она тоже заслуживает счастья.

– Я не чувствую, что у меня есть будущее…

– С чего ты решила?

– Я просто чувствую это.

– Я дам тебе исчезнуть, обещаю.

Хени легла рядом и обняла Корину точно так же, как прежде делала много раз, когда была живой.

– Отдыхай. Я пригляжу. Завтра мы пойдём к Бастинде. Тебе нужно отдохнуть.

***

– В два года я грозилась тебя убить. Зарезать, если точно, – смущаясь, произнесла Корина.

– Ты помнишь так много? – удивилась Гона.

– Странно, да? – лицо Корины помрачнело. – Я ведь выполнила угрозу в итоге. Ты умерла, и это я тебя убила.

Гона покачала головой.

– Я знала, что это случится, но не думала, что так рано.

– Ты… знала? Откуда?

– Из книги, Зайчик. Из книги о тебе.

– Значит, это – не реальность? Но что тогда реальность? Книга кончится плохо?

– Нет.

Корина отвела взгляд.

– Нет, Ни в коем случае. Книга кончится хорошо, и ты вновь будешь счастлива.

– Скорее бы конец книги.

Гона обняла дочь.

– Я бесконечно горжусь тобой. Я буду скучать, Зайчик. Не теряйся больше, хорошо?

***

Но выспаться не получилось. Кошмары никуда не ушли, едва ли ослабло давящее чувство внутри. Это были только сны, но Корина была выжата как тряпка. Не лучшее состояние для встречи с Бастиндой. Она приходилась мачехе сестрой, из-за чего Корина чувствовала себя неуютно. Правильно ли называть Бастинду тёткой? Называть её тёткой Корине не хотелось.

Как сказала Хени, Бастинда жила в Сером замке – небольшой двухэтажной каменной постройке, напоминавшей рассыпающуюся колокольню. Замок не всегда стоял на одном месте, он мог перемещаться. Чаще всего он останавливался у Леса призраков. Сейчас таковым считался любой лес, но замок, если Хени не ошиблась, приближался именно к дарумскому лесу. Это было кстати, поскольку помимо чёрных стражников, снаружи замок охраняли призраки. Над призраками Дарума власти у Бастинды не было – они признавали только Хени. Потому и путь до замка «сёстры» прошли спокойно.

– Но как мы попадём внутрь? – спросила Корина.

– Легко – нас пропустят, – ответила Хени. – Все решат, что я всё-таки решила сдаться и поступить на службу. Уж слишком долго меня убеждали. Не пошла только из-за тебя.

– Ничего, что я буду с тобой?

Хени замялась, что-то обдумывая.

– Ничего? – переспросила Корина.

– Ничего. Я придумаю, как тебя представить, если придётся.

Представлять, к счастью, и не пришлось. Видимо, из-за того что, Хени и Корина были частями одной души, охранники не различали их между собой.

Внутри замка призраков не было вовсе – вокруг бегали лишь существа в чёрных колпаках . Мелкие уродцы. Так могли бы выглядеть прислужники какой-нибудь ведьмы. Если бы Корине пришлось от них избавиться, она бы не испытывала никакой жалости.

Внизу делать было нечего – колдунья жила на втором этаже, куда вела широкая каменная лестница. Путь указывала Хени, она отлично знала замок, ей слишком часто приходилось тут бывать. С каждой пройденной ступенькой, с каждой пройденной комнатой, девушки становились ближе к Бастинде. Корина ощущала себя волшебницей Гретхен из книг Ирмы Аран. Дверь… ещё одна – и они оказалась в тронном зале. Там же была и Бастинда – одноглазая старуха ростом три метра. Пакир явно не пожалел сил на её новое тело.

– Вернулась, предательница? Значит, решила поступить на службу? – обратилась Бастинда к Хени.

– И не мечтай, – отрезала Хени.

– Тогда зачем ты здесь?

Корина вышла вперёд.

– А-а-а. Ха. Ха. Ха. Ученица моей сестры – и как я сразу не разглядела. Ты изменилась… Выглядишь отвратительно, жалко.

Корина не стала ходить вокруг да около и сразу сказала:

– Я пришла поговорить.

– Поговорить… О чём же?

– О Стене… – начала Корина, но Бастинда тут же её перебила.

– Может, забудешь о Стене? Ты можешь поступить ко мне на службу, мне как раз нужна талантливая волшебница.

– Думаешь, я соглашусь?

– Я уговорю тебя… Мне вернули тело, мне вернули магию. Я управляю всеми призраками…

– Кроме Хени.

– Она не призрак – лишь его часть. Хочешь оживить её? Могу предложить всё, что пожелаешь.

– Мне больше нечего желать…

– И каков твой ответ?

– Я отказываюсь.

Бастинда поднялась с трона и приблизилась к Корине.

– Тогда мне придётся тебя убить. Призраком ты станешь сговорчивее.

Бастинда выстрелила огнём, и Корина тут же заслонилась стеной воды. Какая-то часть, видимо, попала на ведьму, потому что она тут же закричала, что всё бесполезно, и воды она больше не боится.

Но Корине было всё равно. Шаг туда, шаг сюда, выстрел, уворот. Хотя и уворачивачиваться почти не приходилось – Бастинда двигалась слишком медленно, а атаки были слишком просты. Поэтому для Корины противостояние было скорее скучным, чем увлекательным или пугающим. Никакие яростные огни Бастинды не могли вызвать и сотой доли того ужаса, который Корина испытала раньше. Эта схватка и близко не стояла с ужасом Абсолютной тьмы на острове Горн или Башней ректификации на Оранжевом острове.

Вскоре, колдунья начала выдыхаться. Корина не надеялась на долгую схватку – уж слишком она себя запустила. Но, по видимости, Бастинда была в ещё более худшей форме. Наконец, Корине удалось прижать её к полу и обездвижить.

– Говори мне. Как разрушить Стену? – холодно спросила волшебница.

– Стену?

– Бесконечную стену вокруг страны.

Бастинда хрипло рассмеялась.

– А с чего ты решила, что я знаю?

– Пакир тебя оживил, наделил способностью к магии. Рассказать о Стене он тоже мог.

– Нет. Я не знаю ничего.

Ответ оглушил Корину. Выбил на миг из колеи. Но лишь на миг.

– Я тоже не смогу оставить тебя в живых, – произнесла волшебница не своим голосом… и бой окончился.

Пакир вернул Бастинду к жизни, вернул ей магию, но помогло ей это не сильно. Вот тело старой волшебницы дёрнулось в последний раз и замерло – теперь насовсем. Вряд ли оно могло сказать больше, чем знала сама Корина, да и живая Бастинда могла сказать не больше, чем мёртвая.

Корина оглядела свои ладони. Вот и всё?

– Я вновь потерялась… – прошептала волшебница.

Едва ли кто-то кроме Пакира знал, как уничтожить Бесконечную стену. А значит, никто не знал, как её убрать. Корина вновь оказалась в исходной точке – прямо как во вчерашнем видении. Ни ответов, ни подсказок. Ей снова придётся делать что-то самой. Помощи не будет.

– Как ты? – тихо спросила Хени.

– Как же меня всё достало…

Хени села рядом.

– Это ведь в первый раз такое происходит? Ты в первый раз убиваешь человека?

– Да…

– И что чувствуешь?

– Мне ужасно плохо… Она ведь давно была мертва, да? Я лишь довершила начатое?

– Да, просто довершила.

– Я себя ненавижу. Я ужасно вымоталась.

Хени села рядом с Кориной и крепко обняла её. Корина продолжила.

– Я не хочу ничего – только замкнуться в себе, закрыться от окружающих непроходимой стеной, чтоб не решать ничьи проблемы – ни свои, ни чужие. Лучше отойти в сторону, не мешать. Запереться, положить себя в гроб, заколотившись гвоздями изнутри. Выкопать яму и похоронить себя в ней вместе со своим эго, а потом стоять и смеяться над собственной ничтожностью. В этом и впрямь есть что-то весёлое.

– Без тебя мне весело не было.

Хени положила голову на плечо.

– Рин, мы не должны себя ненавидеть. Другим от этого тоже больно – мне от этого больно. Если что и можно презирать, то лишь то, что мы делаем. И не делать того, о чём будем жалеть.

– Опять придётся действовать в одиночку.

– Когда вообще было иначе?

– Давно? Не помню… Да и что нам делать сейчас?

– Мы полетим к Стене. Там и решим.

***

Есть такие моменты, когда будто сама судьба ведёт тебя вперёд или… Кто-то свыше. Всё получается будто само собой. Обстоятельства помогают, нужные мысли приходят в голову тогда, когда нужно. Именно это сейчас и происходило. В то же время Корину охватывало странное чувство, удивительно знакомое, будто она идёт гасить бурю.

Словно она идёт на грозу…

Как прежде…

Как в детстве.

Ведь именно тогда она стала настоящей волшебницей. Прямо в тот момент, когда остановила ураган.

***

Корина не ослышалась – Хени и вправду сказала «Полетим». Волшебница даже смутилась на миг – уж слишком давно она не поднималась в воздух. Она уже успела отвыкнуть от полётов. Она забыла, каково это, когда земля проносится под тобой, и ты видишь внизу свой силуэт, а если летишь высоко, то даже силуэта не видно – лишь тёмную едва заметную точку, тонущую в разноцветном мареве. Вот девушки обнялись, взмыли в небо, и Корину тут же охватил восторг.

Хоть цветов и стало меньше – преобладал синий и золотой – лететь всё равно было… радостно? Пожалуй. Корина не чувствовала тоски. Она не могла её чувствовать сейчас, в небе. Особенно когда кто-то близкий рядом с тобой. Как Хени.

Вот вдалеке показалась Стена. Она ничуть не изменилась – разве стала больше, намного больше. Но она всё так же неестественно вырастала из земли, будто разрезала долину надвое. Остановиться решили примерно в двадцати шагах от Стены. Корина опустилась на землю, следом приземлилась Хени.

На первый взгляд (да и на второй тоже) Стена казалась неприступной. Волшебница уже знала, что Стена поглотит любой урон и станет лишь сильнее. Стоп! Разве у Стены не должно быть основания? Верно. Стена лишь кажется неприступной. Нужно только найти основание и придумать, как его разрушить, но как?

И вдруг Хени произнесла:

– Я знаю, как это сделать. Взгляни на Стену. Внимательно посмотри.

– Я вижу то же, что и ты: те же символы, те же петли, те же узоры. Она кажется неприступной, – ответила волшебница.

– Подсказка: вне стены призраков нет.

Корина вновь взглянула на Стену, а потом перевела взгляд на Хени. Волшебница, наконец, заметила, что те связанны друг с другом, и даже светятся будто бы одинаково.

– Они и есть основание Стены? Она – как коллективный разум? Но в то же время призраки существуют отдельно. Как?

– Мы зависимы от Стены, но и Стена зависима от нас. Призраки приходят, уходят – Стена меняется. Так она поддерживает себя в целости. Но что случится, если призрак не придёт, не уйдёт, а перестанет существовать?

– Думаю, это вызовет цепную реакцию. Сначала распадётся один кирпич, потом другой, за ним ещё один – и так далее. Стена развалится. Но как это сделать? Что предлагаешь?

Хени замялась.

– Не находишь, что для чьей-то идеи я жила слишком долго?

–Ты. Ты же не серьёзно? Ты – исчезнешь… Неужели нет другого способа?

– Даже если он есть, мне всё равно придётся уйти так же, как и любому другому призраку. Я исчезну в любом случае, но лишь в одном из них я стану частью тебя. Меня вообще не должно было существовать, – Хени снова стиснула сестру в объятьях. – Но я счастлива, что существую – благодаря тебе.

– Ты боишься?

– Очень. Очень. Очень… Это неправильно. Я не должна бояться … но всё равно, так страшно – умирать. Особенно во второй раз.

– Я сейчас расплачусь, – прошептала Корина. – Я уже еле сдерживаю слёзы.

– Не нужно. Не нужно плакать. Просто думай о том, что это не смерть. Что я не исчезну. Я останусь в тебе. Я верну тебе целостность.

Хени приблизилась к Корине, оправила её волосы приобняла за талию. «Мой последний поцелуй», – произнесла она и коснулась губ волшебницы…

А дальше не было ничего. Ни криков, ни боли, ни слёз – лишь вспышка. И порыв ветра.

***

– Всегда любила время после утренних сумерек. Когда небо становится золотисто-розовым. Таким перламутровым, – волшебница завершила свой рассказ. За всё это время Тиса не проронила ни слова, стояла и слушала, не осмеливаясь прервать странную «исповедь».

Вообще, Корина и не рассчитывала встретить Тису. Волшебница вернулась в дом своего детства лишь для того, чтобы попрощаться – окончательно на этот раз. Ведь он до сих пор казался родным, хотя её вещей в нём почти не осталось. Но, увидев Тису, Корина не удержалась и излила душу.

– Так быстро ушла, да? – тихо спросила Тиса.

Корина кивнула в ответ и тихо произнесла:

– Мне всё кажется, что я не успела с ней попрощаться.

Корина снова посмотрела в окно. Души несчастных жителей: невольные жертвы, случайные пленники бесконечной стены – уплывали в небо. Земля больше не держала их, они были свободны. На холме было пусто. Лишь две девушки скорбели и спорили о чём-то, они тоже не хотели отпускать призрака. Вскоре слёзы высохнут, ослабнет боль. Они оправятся от этой потери, обязательно.

Но оправится ли Корина от своей потери? Ушли все, кого она знала – и Хени тоже. Хоть стена, отрезавшая волшебницу от мира, рухнула, но вместе с тем исчезла и Хени, растворившись в душе волшебницы. Рядом не осталось никого, теперь Корина оказалась по-настоящему одинока. Неужели она прошла этот путь для того, чтобы в самом конце потерять всех близких?

Тиса неожиданно обняла Корину, вырвав её из раздумий.

Неправда. Ничего не было напрасно. Корина вспомнила, каково это – быть волшебницей, вспомнила, каково это – любить себя. Да, близких больше нет, но значит ли это, что их не появится вовсе?

«Не значит», решила Корина и обняла в ответ.